Однажды моя внучка прибежала домой, жалуясь на то, что в шлепках сидит колючка, и пятка уже поранена аж до крови. Я обследовал обувь и обнаружил что там сидит острый обломок от рюмки, кстати и ее саму тут же обнаружили под скамейкой. Рядом с нами находится питейное заведение, от которого исходит нехорошая слава. Тут и пьют и бьют и бутылки бросают, хорошо, что пока еще не в окна. И я тогда подумал, что сегодня и жить страшно, и дышать и есть страшно. И я написал:
Сказал безумец в своих мыслях – нету Бога!
Зачем желаниям своим не угождать?
Закрой глаза на стыд и на тревогу
Ведь если Бога нет, то некому и наказать!
Зачем нам чтить мораль и благородство?
Нам лучше страсть и лучше, где азарт!
Жить тихо и тактично – это же уродство!
Жить широко – вот это есть стандарт!
О! я согласен, многое нельзя!
Ну, неприлично, несолидно…
Но подойдя к такому осторожно,
То если очень – очень сильно хочется, то…
- можно!
И кто сегодня очень сильно хочет,
То таковому все возможно!
И вот ИТОГ –
Вдруг сразу стало страшно жить
И страшно есть и страшно пить
И страшно босиком ходить, лечиться…
Из дома страшно выходить
Где Бога нет – там страха нет
Где Бога не боятся – все может приключиться!
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Проза : Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
